Над картинами для Донецкой железной дороги Васнецов работал около трех лет. Новые темы подсказали и новые цветовые решения. Так же как в картине «После побоища», на смену пасмурной живописи большинства первых картин пришли красота и богатство красок.

К сожалению, ни одна из этих картин не попала на московский вокзал. Нашлись такие «знатоки и любители искусств», которые забраковали их.

Они просто не поняли нового Васнецова - удивительного художника, который к этому времени твердо стоял на новом пути. Когда Стасов спрашивал его, как случилось, что он отошел от бытовой живописи, то Васнецов говорил: «Я всегда только Русью и жил. Как я стал из жанриста историком, несколько на фантастический лад, на это точно ответить не умею.
Знаю только, что в период самого яркого увлечения жанром в академические времена в Петербурге меня не покидали неясные исторические и сказочные грезы».

Васнецов подружился с семьей Мамонтовых, все чаще бывал у них и каждый раз, подымаясь по большой лестнице, чувствовал какое-то особое приподнятое настроение. Очень полюбились ему литературные чтения, которые происходили в большом кабинете Саввы Ивановича.

На столе, покрытом красным сукном, в сверкающих позолотой канделябрах горели свечи, гости рассаживались вокруг стола и по очереди читали стихи, рассказы, повести. Иногда отдельные вечера посвящались Лермонтову, Пушкину, Некрасову, Жуковскому, Никитину, Кольцову. Особенно увлекались Некрасовым.

Часто читали пьесы Островского, Пушкина, Гоголя, А.К.Толстого, Шиллера; при этом роли распределялись между участниками чтений, и получался своего рода спектакль, только без костюмов и декораций.

Савва Иванович Мамонтов, его семья, дети, все многочисленные племянники и племянницы - все жили искусством, сценой, музыкой. «Савва Иванович обладал особым талантом возбуждать творчество других, в нем была как бы электрическая струя, зажигающая энергию окружающих», говорил Васнецов.

Он был неистощим на выдумки: то все во главе с хозяином отправлялись на этюды и потом устраивали выставку в столовой большого дома; то бурно обсуждали постройки, которые затевались на усадьбе; то все - и домашние и гости - вовлекались в постановку какого-нибудь спектакля, и Васнецов неизменно в нем участвовал. Однажды пришлось ему изображать англичанина, осматривающего Третьяковскую галерею. Ему приделали рыжие баки, и он, не зная ни одного слова по-английски, произносил английские звуки так изумительно, что все пришли в неописуемый восторг.

В Абрамцеве любили совершать далекие экскурсии по деревням, где с увлечением рассматривали старую русскую архитектуру, делали зарисовки какой-нибудь крестьянской избы с замысловатым коньком на крыше, с узорными наличниками на окнах. Почти после каждого такого похода приносили с собою множество интересных вещей, которые покупали у крестьян: расшитые полотенца, деревянные ларцы, солонки, покрытые тонкой резьбой.

Однажды Репин и Поленов увидели в соседней деревне резной карниз, украшавший крестьянскую избу. Им удалось купить эту доску, с таким мастерством разукрашенную народным умельцем. Когда они принесли ее домой, все были в восторге.

Как-то само собою возникло решение устроить в Абрамцеве музей образцов народного творчества. Постепенно музей разрастался, а художники, жившие в Абрамцеве, в свободные часы стали сами расписывать разную утварь и деревянную мебель в древнерусском стиле.
Так, Васнецов изобразил на дверках кухонного стола ворону и сороку. Репин украсил резьбой несколько ларцов...

Это увлечение обитателей Абрамцева привело к тому, что при абрамцевской школе была создана мастерская резьбы по дереву. Васнецов, конечно, принимал самое горячее участие в организации мастерской.

Руководили мастерской жена Мамонтова и сестра Поленова, художница Елена Дмитриевна Поленова. Для занятий с учениками были приглашены кустари-резчики, а Виктор Михайлович выписал Для работы в мастерской брата Аркадия - превосходного столяра.

«Цель наша, - писала в одном из писем Елена Дмитриевна Поленова, - подхватить народное творчество и дать ему возможность развернуться. Мы ищем главным образом вдохновения и образцов, ходя по избам и приглядываясь к тому, что составляет предметы их обихода... Это искусство положительно еще не умерло в народе».

Работали все художники очень много. Репин писал этюды для картины «Запорожцы», думал о картине «Не ждали».

Аполлинарий Васнецов без устали писал пейзажи Ахтырки, Абрамцева. В нем уже чувствовался мастер точного, тонкого, поэтического пейзажа. «Учился я на природе и у природы, а помогали мне в этом, вечная им за это благодарность, и сверстники Виктора во главе с ним, и мои сверстники», - вспоминал позднее Аполлинарий Васнецов.

А Виктор Васнецов? Он буквально был одержим искусством, весь отдавался творчеству. Почти одновременно работал над картинами мамонтовского заказа, мечтал о «Богатырях», увлекся замыслом картины «Аленушка».

«Не помню точно, когда впервые зародилась у меня «Аленушка». Как будто она давно жила в моей голове, но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение.

Сколько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах, что я прямо ахнул»,- рассказывал он позднее.

Подолгу бродил Васнецов по окрестностям Ахтырки, писал этюды - реку Ворю, белые стройные березки, молодые осинки, берег тихого пруда, который он потом назвал «Аленушкин пруд», - все искал такой пейзаж, который помог бы зрителю понять его Аленушку - девочку из сказки.

стр.1 - стр.2 - стр.3 - стр.4 - стр.5 - стр.6 - стр.7 - стр.8 - стр.9 - стр.10 - стр.11 - стр.2 - стр.13 - стр.14 - стр.15 - стр.16 - стр.17 - стр.18.

Продолжение...