Надежда Шер о В.Васнецове
Надежда Шер. Художник-передвижник Виктор Васнецов, брат Аполлинария Васнецова


Виктор Васнецов. Фото 1921 года. Фотограф Роберт Йохансон

6

В маленькой комнате Васнецова, занимая всю стену, стояла начатая картина, которая владела теперь всеми его помыслами. Это была картина, навеянная поэтическим сказанием русского народа «Слово о полку Игореве», о походе князя Игоря Святославича на половцев.

«Глазами души» он уже видел это далекое прошлое, ощущал свою связь с ним. Но этого было мало. Надо было еще изучить это прошлое Запоем стал он читать исторические сочинения, собирал материал, делал множество подготовительных рисунков, этюдов.

А главное, снова и снова перечитывал «Слово», каждый раз открывая в нем новую высокую правду, новое поэтическое очарование. Больше всего волновали и вдохновляли его строки, в которых говорилось о гибели Игорева полка:

От зари до вечера, день целый,
С вечера до света реют стрелы,
Гремлют остры сабли о шеломы,
С треском копья ломятся булатны...
...Третий день уж бьются;
Третий день к полудню уж подходит;
Тут и стяги Игоревы пали!
...Уж у храбрых русичей не стало
Тут вина кровавого для пира,
Напоили сватов, да и сами
Полегли за отческую землю.

И пусть реют стрелы, ломаются копья, идет страшная битва.

Не о ней расскажет Васнецов в своей картине; он расскажет о том, как храбрые русичи умеют умирать, защищая свою родную землю, и назовет картину «После побоища Игоря Святославича с половцами».

...Кончилась битва; медленно встает из-за туч луна. Тихо. На поле лежат тела убитых русских витязей, лежат половцы. Вот, широко разметав руки, спит вечным сном русский богатырь. Рядом с ним прекрасный светловолосый юноша, сраженный стрелой, - он кажется спящим. Не успели еще завянуть цветы - голубые колокольчики, ромашки, а над полем уже вьются орлы-стервятники, почуяв добычу. Глубокая печаль разлита по всей Русской земле.

Казалось бы, русские проиграли битву и картина должна быть мрачной, унылой по цвету. Но Васнецов думал иначе. Его картина буде! торжественно-печальным гимном русским воинам, погибшим за родину. Она должна «звучать, как музыка, петь, как былина, и волновать, как родная песня».

Вместо серовато-коричневых тонов, которые были так характерны для большинства картин Васнецова, эта его картина мерцала чуть приглушенными желтыми, голубыми, красными, серо-коричневыми тонами и казалась почти праздничной.

Когда полотно «После побоища Игоря Святославича с половцами» появилось в 1880 году на восьмой передвижной выставке, оно вызвало самые разноречивые толки. Один за другим в газетах стали появляться отрицательные отзывы, и даже не все передвижники поняли, какое это удивительное произведение; не все увидели нового Васнецова.

Васнецов был удручен, растерян.
В это трудное для него время друзья-художники Крамской, Репин, Чистяков и многие другие поддержали его. Репин писал: «Для меня это необыкновенно замечательная, новая и глубоко поэтическая вещь, таких еще не бывало в русской школе».

Чистяков был в восторге от картины. «Вы, благороднейший Виктор Михайлович, поэт-художник, - писал он. - Таким далеким, таким грандиозным и по-своему самобытным русским духом пахнуло на меня, что просто загрустил: я, допетровский чудак, позавидовал Вам... Весь день бродил по городу, и потянулись вереницей картины знакомые, и увидел я Русь родную мою, и тихо прошли один за другим и реки широкие, и поля бесконечные, и села... Спасибо, душевное Вам спасибо от русского человека...»

Васнецова письмо глубоко тронуло: «Есть, Павел Петрович, в Вашем письме такие местечки, что хоть и стыдно - я плакал...

Вы меня так воодушевили, возвысили, укрепили, что и хандра отлетела и хоть снова в битву, не страшно и зверье всякое, особенно газетное. Меня, как нарочно, нынче более ругают, чем когда-либо, - я почти не читал доброго слова о своей картине...

Одно вот меня мучает: слабо мое уменье, чувствую иногда себя самым крупным невеждой и неучем. Конечно, отчаиваться не стану, знаю, что если смотреть постоянно за собой, то хоть воробьиным шагом, да можно двигаться». (Искусство величайших мастеров живописи: Картины Пиросмани.)

Но шел Васнецов вперед не воробьиными, а гигантскими шагами, и не следовало ему отчаиваться.

Все шире становился круг его почитателей, все лучше начинали понимать Васнецова, художника-поэта, беззаветно влюбленного в родную страну, «певца далекого эпоса нашей истории, нашего народа», по выражению художника Нестерова.
Сам Нестеров не сразу разглядел нового Васнецова и о том, как открылись у него глаза, рассказывал так: «Как-то я бродил по Третьяковской галерее. У васнецовского «Игорева побоища» стояла группа посетителей. Среди них я заметил известного тогда артиста Малого театра Макшеева; он горячо, с увлечением пояснял окружающим поэтическую прелесть картины.

Я невольно стал вслушиваться в восторженное повествование артиста, и не знаю, как случилось, но у меня как завеса с глаз спала. Я прозрел, увидел в создании Васнецова то, что так долго было скрыто от меня. Увидел и горячо полюбил нового Васнецова - Васнецова большого поэта, певца далекого эпоса нашей истории, нашего народа, родины нашей».

стр.1 - стр.2 - стр.3 - стр.4 - стр.5 - стр.6 - стр.7 - стр.8 - стр.9 - стр.10 - стр.11 - стр.2 - стр.13 - стр.14 - стр.15 - стр.16 - стр.17 - стр.18.

Продолжение...