В «Улице в Китай-городе» Васнецов не просто любуется своеобразной экзотикой Китай-города, причудливыми деревянными домами, церковками и уютными запутанными уличками. В картине чувствуется настоящий драматизм, приближение социально-исторических событий, разрушивших искони установившийся порядок жизни старой Москвы.
«Будет большой ошибкой, писал Васнецов, считать жизнь старой Москвы скучной, монотонной и не одухотворенной. Город жил полной страстей жизнью. Масса народа гудела как улей и волновалась подчас бурно и жестоко; стоит вспомнить народные бунты, чтобы убедиться в том».
Зловеще резкий контраст зеленовато-оранжевого заката и темного взволнованного города на первом плане подчеркивается тревожным, будто настороженным силуэтом куполов Василия Блаженного, колоколен и звонницы, вырисовывающихся на фоне неба.
Невольно хочется подойти поближе, чтобы рассмотреть, что же происходит в этом городе, где, так и кажется, сейчас гулко ударит набат и «красный петух» побежит по причудливым кровлям теремов.
На тесной улице Китай-города царит необычное волнение. Она вся кишит вооруженным народом, напоминая растревоженный улей. Воины в красных кафтанах спешат из переулка, размахивая оружием. На перекрестке возле старой восьмиугольной часовни кто-то держит речь или читает перед столпившимися горожанами подметную грамоту о положении в столице, которые были столь распространены в начале XVII века. Из темного извилистого переулка прибывают все новые толпы людей, на некоторых можно различить тускло поблескивающие шлемы и кольчуги. Один из горожан забрался на звонницу и уже раскачивает за веревку большой черный колокол.
Старый город взволнован неожиданными тревожными вестями: может быть, войной с иноземцами, может быть, слухом о новом самозванце, а может быть, жестоким царским указом.
Трудно утверждать, какое именно событие хотел изобразить Васнецов в «Китай-городе», но несомненно то, что эта картина является глубоко народным произведением. Художник не только изображает архитектуру Москвы XVII века, но и воссоздает историческую особенность эпохи, непосредственно связывая содержание картины с жизнью народа.
В пейзаже нет и в помине умиротворенности старины, характерной для ряда других картин старой Москвы, написанных Васнецовым. Напряженная цветовая гамма, резкий контраст светлого неба и почти черной земли, преобладание вертикалей в рисунке (кресты, купола, башни, частокол), неспокойный зубчатый силуэт городских построек и отдельные пятна красно-оранжевых тонов кафтанов и шапок - все ого создает ощущение беспокойства и предчувствия неминуемых грозных событий, нависших над древней столицей.
Васнецова в этой картине интересует не только архитектурный пейзаж, его внимание привлекает облик города, изменяющийся в зависимости от множества событий, происходящих в нем и вокруг него. Отсюда высокий горизонт, что дает возможность передан, не выразительные лица героев, а выразительное лицо города.

От названий картин Васнецова, состоящих обычно из конкретного названия пейзажа и указания столетия - «Улица в Китай-городе. Начало XVII века», «На рассвете у Воскресенского моста. Конец XVII века» и т.п.,- можно отбросить все, кроме указания столетия, так как по существу именно век, конкретный период истории, выраженный в своеобразии архитектурного пейзажа, является сюжетом картины. Композиция, колорит, освещение способствуют раскрытию облика изображаемой эпохи.
В картине «Улица в Китай-городе» эмоциональное воздействие на зрителя прежде всего оказывает не жанровая сцена, не люди на улице, а драматический пейзаж, заставляющий зрителя проникнуться определенным настроением, дающим ему возможность глубже почувствовать важность происходящих событий.
Несмотря на трудность передачи посредством городского пейзажа не только особенностей архитектуры, но и исторической эпохи, Васнецов справился с поставленной задачей, приблизив пейзаж «Улица в Китай-городе» к исторической картине.

Китай-городу посвящена и другая картина-акварель Васнецова - «На крестце в Китай-городе» (1902, Исторический музей).
Крестцы (перекрестки) улиц были оживленными, многолюдными местами в Китай-городе. Васнецов так описывает их: «На крестцах, перекрестках улиц, неожиданно раздавшийся вопль и причитания о покойнике говорили о том, что родственники узнали в выставленном напоказ божедомами покойнике, подобранном ими на улице, своего родственника. Здесь был своего рода морг. Здесь же с бирюзовыми колечками во рту зазывали прохожих в кружала и притоны словоохотливые веселые женщины. Слышался плач детей-подкидышей, вынесенных сюда в корзинах все теми же божедомами, собирающими добровольные приношения на их пропитание. Пройдет толпа скоморохов с сопелями, гудками и домбрами, раздастся оглушительный перезвон колоколов на деревянной на столбах колокольне. Склоняются головы и спины перед проносимой мимо чудотворной иконой. Разольется захватывающая, разгульная песня пропившихся до последней нитки бражников. Гремят цени выведенных сюда для покаяния колодников; крик юродивого, песни калик перехожих. Смерть, любовь, рождение, стоны и смех, драма и комедия - все завязалось неразрывным непонятным узлом и живет вместе как проявление своеобразного уклада жизни средневекового города».
Многое из цитируемого описания жизни крестцов можно найти и в картине Васнецова. В ней изображены люди разных сословий: зажиточные горожане, ремесленники и торговцы, нищие и божедомы. Поодаль видны покойники в гробах. Вдали у белокаменного дома на возвышении дьяк читает грамоту. Высокие бревенчатые дома с резными столбами и наличниками окон и дощатыми кровлями, высокая колокольня под навесом, очень типичные для старой Москвы, так тонко прорисованы художником, что можно разглядеть все узоры деревянной резьбы.
В XVII веке в Китай-городе бояре и зажиточные купцы начинают строить и каменные дома, которые художник помещает в картине как одну из характерных деталей архитектуры того времени.
Цветовая гамма картины монохромна, выдержана в глубоких коричневых тонах и высветляется лишь белыми каменными строениями.
стр.1 - стр.2 - стр.3 - стр.4 - стр.5 - стр.6 - стр.7 - стр.8 - стр.9 - стр.10 - стр.11 - стр.12 - стр.13 - стр.14 - стр.15 - стр.16

Продолжение...