При внимательном взгляде оказывается, что «представление», по существу, у Васнецова является опосредствованным отражением, «субъективным образом объективного мира», данного человеку в ощущениях или «впечатлениях». Представление есть не что иное, как абстрактное мышление художника, оперирующего уже не просто впечатлением, но и своеобразными понятиями, близкими понятиям абстрактного мышления в нашем понимании. «Представление внешней формы предметов есть проявление сознания,- пишет Васнецов,- чтобы представить какой-нибудь предмет, для этого нужно осознать его, усвоить. Потому-то оно и является таким могущественным выразителем познающей способности человека».
Мы видим, что «впечатление» и «представление» у Васнецова по существу близки к нашему пониманию «ощущения» и «понятия» в приложении к художественному творчеству. «Насколько впечатление предмета фиксируется в памяти, настолько же представление его, отвлеченное от действительной реальности, становится достоянием воспринявшего его человека, то есть его субъективным представлением. Безразлично при этом, имеется ли изображаемый предмет непосредственно перед глазами, то есть, когда пишется или рисуется с натуры (этюд), или вспоминается,- суть одна и та же. Художник, пишущий предмет непосредственно с натуры, так же, в сущности, воспроизводит только свое личное представление о нем, как и тот, который пишет «от себя», то есть по чистому представлению.
Произведение искусства живописи не может быть поэтому идеальным зеркалом, только отражающим объект, иначе оно не было бы произведением искусства и излишне было бы как таковое, представляя из себя только подражание природе. Тогда изготовлялись бы вместо картин идеально чистые зеркала и великолепные фотографии».
«Внутренний художественный образ», по Васнецову, характеризует широкий круг понятий. Это, собственно, все то, что выходит за рамки представлении (чисто зрительного), то есть внешнего физического ощущения цвета, формы, света и т.д. Другими словами, это результат опосредствования художником всей совокупности явлении жизни, внешнюю, видимую сторону которой составляет «представление».
Единство внутреннего художественного образа и представления, с одной стороны, и впечатления - с другой, создает художественный образ. Свой субъективный образ, опосредствованную им действительность художник, но утверждению Васнецова, переносит на полотно, делая его объектом впечатления других людей.
«Художественный образ есть не что другое, как представление, выраженное в картине, или представление, вылившееся во впечатление». Мы видим, что здесь автор вплотную подошел к материалистической концепции и пониманию художественного образа как единства общего и единичного, сущности и явления, понятия и впечатления.
Слабее других разделов написана «Теория красоты». В этой части имеются явно ошибочные положения вроде того, что «красота, как деятель, была предопределена, как неизбежность до образования формы бытия. По ней, как по канве, ткалась бесконечная ткань мироздания». Или сама формула красоты: «Она есть не что другое, как при разнообразии уравновешенность частей в целом, и получаемое при этом зрительное впечатление доставляет эстетическое наслаждение».
В процессе доказательства своих основных положений Васнецов делает очень много остроумных и подчас глубоких обобщений и характеристик. Он говорит о единстве формы и содержания: «Единство внешнего образа и внутреннего (содержания) в произведениях живописи до того слито, что отделить одно от другого не представляется возможности, так как одно обусловливает другое. Внешний образ можно сравнить с сосудом, а внутренний - с содержимой в нем жидкостью: разбился сосуд - разлилась влага». Правда, этот пример носит механистический характер, однако сама мысль о необходимости единства формы и содержания в художественном произведении верна.
На протяжении всей книги Васнецов обращается к вопросам о реализме, натурализме и формализме. «Произведение искусства живописи не может быть идеальным зеркалом, только отражающим объект», - утверждает художник. Далее он обрушивается на натурализм. «Нельзя причислять к истинным произведениям ту тьму бездарных, выписанных и выстроченных картин, в которых, невидимому, все отчетливо и ясно. В этого сорта произведениях как будто злой демон водит рукой художника: все его желание - проникнуть в сущность пещи, а выходит из-под руки холст, испещренный массой подробностей, не вытекающих из общего впечатления».
Подвергая критике натуралистические и формалистические произведения, Васнецов пишет: «Если художник, указывая на выписанный, сухой пейзаж, будет признавать его и хвалить, как и, указывая на явную декадентщину или холст с мазками, ничего не говорящими будет восторгаться такими произведениями, всякий вправе не согласиться с таким художником и заподозрить его в недостаточной способности понимания того, что он поставил задачей своей жизни».
Но особенно интересна вторая часть книги - «Тезисы живописи в современных проявлениях»,- где Васнецов разбирает причины упадка современной ему живописи. Он усматривает истоки загнивания искусства в увлечении художников импрессионизмом и западным модернизмом, называя эти течения «модным галстуком», которого требует от художников пресыщенная буржуазия.
Автор резко выступает против художников, чрезмерно увлекающихся внешней красивостью своих картин в ущерб их внутреннему содержанию. «Видя современных новаторов живописцев-красочников, мне всегда представляется их недолговечность. Одни краски темнеют, чернеют, другие исчезают, а третьи изменяют цвет. Что же, спрашивается, останется через 50-100 лет от полотен, в которых одна только красочная задача? Не засохнут ли лавры этих произведений вместе с потухшими красками?».
Видя достижения родоначальников импрессионизма в борьбе с чернотой в живописи, Васнецов горячо возражает против их стремления «сказать нечто» при помощи одних красок, как будто в самой краске заключается какая-то тайна». Непонятное массам искусство формалистов он называет «бредом».
Зло высмеивает Васнецов тех художников, которые во имя «оригинальности» своих произведений жертвуют их содержанием. «Но ведь не нужно забывать - пишет автор - что в обыденной жизни чересчур быть оригинальным - значит прослыть чудаком, а то и еще больше».
В главе «Что и как в живописи» Васнецов восстает против формалистической бессодержательности вещей художников, рассматривающих жизнь только «как натюрморт», как материал для хорошо написанных этюдов.
Он подробно останавливается на вопросе «Что такое декаденты?» и делает вывод, что «декадентство есть действительный упадок искусства», так как оно потеряло связь с жизнью.
Касаясь связи искусства с жизнью, художник пишет: «Искусство, подобно Антею, тогда только проявляет силу, когда касается земли, и, как Антей, отделенный от земли, становится бессильно и жалко». «Натура - первый учитель, утверждает художник, вне этого начинается отсебятина, бред, лживость и прочее». стр.1 - стр.2 - стр.3 - стр.4 - стр.5 - стр.6 - стр.7 - стр.8 - стр.9 - стр.10 - стр.11 - стр.12 - стр.13 - стр.14 - стр.15 - стр.16

Продолжение...