В письме В.М.Васнецову в Петербург от 15 сентября 1875 года девятнадцатилетний А.Васнецов с жаром восклицает: «Да, действительно, я, ты, все мы - должники общества, но не всего. Я считаю себя должником тому, кто в осенний дождь, в ветер, пронизывающий до костей, в холод, когда застывает кровь в жилах, заносимый в степях, везет свой хлеб другим, добытый потом и кровью; тому, кто живет в тесной лачуге с разъедающим глаза воздухом; тому, кто в страшный зной тупо работает в иоле; тому, кто целое лето, почти не отдыхая, пашет, косит, боронит, страдает, кто все заработанное пропивает, чтобы на время забыть свое тяжелое бремя, кто в крови боролся за Русь, за нас... тому, кто

Стонет он по нолям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи ...
и т.д.;

тому, кого зовут вахлаком «сиволапым», и долго еще не окупить нам этот великий долг. Да и велика наша задача. Так вот кому я считаю себя должником».
Увлечение Васнецова народническими идеями было временным, но демократические убеждения художника, сформировавшиеся в эти годы, проходят красной нитью через всю его жизнь и творчество. Любовь к народу, интерес к его жизни, быту и фольклору сохранились у него навсегда. Лучшим подтверждением этому является глубоко народное творчество Васнецова на всех этапах его деятельности.

Среди литературных произведений Васнецова сохранился след его увлечения народничеством - повесть «Три встречи», которую он начал писать в 1876 году. Повесть осталась в рукописи и пережила впоследствии много переделок. Она не отличается большими литературными достоинствами: повествование растянуто, местами громоздко и тяжело для чтения.

Но повесть интересна тем, что в ней автор излагает свои философские воззрения интеллигента, проникнутого желанием «идти в народ», узнать его настроения и облегчить его тяжелую жизнь.
Герой повести, Кожевников, «хотел узнать, что же сам по себе народ, масса? Что это - сфинкс или нет? Томная ли инертная сила или «народ» в лучшем значении слова, озаренный сознательным стремлением к свету и духовному обновлению? Он хотел проникнуть в самые недра жизни, испить до дна чашу страданий и горя людского. Он был уверен, что найдет разрешение мучительных вопросов».
Но «душу» народа и его подлинную жизнь Кожевников так и не сумел увидеть и мучивших его вопросов не разрешил. В конце повести Кожевников «понял, какая пропасть отделяет теорию от практики».
Повесть «Три встречи» автобиографична; в ней автор описывает свои чаяния и надежды, связанные с народничеством, и крах этих надежд.
Несмотря на то, что в эти годы в жизни Васнецова искусство отошло на второй план, художник продолжает «для себя» заниматься рисованием.

Сохранилось несколько рисунков 1875-1876 годов. Среди них наиболее интересен карандашный рисунок «Идеальная деревня будущего» (1876). Под рисунком полустертая надпись: «Жаль только - жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе. «Железная дорога». Некрасов».
Этот небольшой рисунок, выполненный Васнецовым «для себя», невольно привлекает внимание . В нем художник выразил свою мечту о деревне будущего. Он изображает просторную чистую улицу, обсаженную деревьями, и крестьянские дома с большими окнами. Около домов расположен обширный двор, напоминающий общественный огород. Поодаль - здание школы. На краю деревни, у реки, видно большое здание, напоминающее клуб. Всюду чистота и порядок.
Интересно, что идеальную деревню будущего Васнецов мыслил без церкви.
В Вятке Васнецов познакомился с известным петербургским издателем Ф.Ф.Павленковым, сосланным сюда в начале 70-х годов за издание запрещенной политической литературы. Находясь в ссылке, Павленков много работал. Он подготавливал к печати доступные дешевые издания детских книжек - «Азбуку-копейку» и «Наглядные несообразности», предназначенные для испытания сообразительности и наблюдательности детей. Васнецов стал выполнять рисунки для гравюр на дереве к этим изданиям.
По возвращении Павленкова в Петербург рукописи с иллюстрациями Васнецова были изданы.
Рисунки эти выполнялись ради заработка, но художник и в них со свойственной ему добросовестностью проявил инициативу и изобретательность в придумывании как можно более остроумных «несообразностей».
В 1877 году Васнецов успешно сдал экзамен на звание народного учителя и выбрал местом службы школу в селе Быстрица, расположенном в 30 верстах от Вятки. Здесь он учительствовал больше года.

К сожалению, дневник, в котором подробно описывается время учительства Васнецова на селе, был уничтожен автором, и об этом периоде сохранились лишь краткие записи в автобиографии: «Кроме обязательных занятий в школе я устраивал для учеников вроде лекций вечерние занятия по всевозможным отраслям знания, и преимущественно но естествознанию».

Напряженная работа в течение года подорвала здоровье художника, и он решил оставить учительство. Существенную роль сыграло и то, что к этому времени Васнецов «разуверился в народничестве», убедившись «воочию», что крестьяне и пропагандисты-народники но понимают друг друга. Васнецов остро переживал свою неудачную попытку «хождения в народ». Крушение его идеала служения народу вызвало приступы тяжелой тоски и ощущение душевной пустоты. Он долго не мог понять, почему было обречено на гибель народническое движение, которое, казалось бы, питалось положительными идеями. стр.1 - стр.2 - стр.3 - стр.4 - стр.5 - стр.6 - стр.7 - стр.8 - стр.9.

Продолжение...