Естественно, что выдавать подобные рабочие зарисовки за законченные произведения искусства художник может лишь в том случае, если у него отсутствуют необходимые силы для создания пейзажей-картин, наполненных глубоким идейным содержанием. Но это на первый взгляд ясное положение не всегда бывает таковым в действительности. Имеется немало примеров, когда и большие картины, написанные в мастерской, даже и не пейзажного содержания представляются просто увеличенными этюдами, причем в таком случае они, как правило, уступают последним в свежести восприятия, теряют те положительные качества, какими обладают непосредственно наблюденные этюды. Это можно увидеть и в отдельных произведениях Васнецова, например в большом пейзаже, написанном в Париже, «Бульвар Монсури». Картина носит явный характер этюда.
Художник не сумел проникнуть в ней дальше внешней стороны парижского городского пейзажа.
Как уже говорилось, большинство лучших пейзажей Васнецова является пейзажами-картинами, и это не случайно. Художник-демократ Васнецов стремился в своих пейзажах выразить волнующие его чувства патриота и гражданина. Естественно, что столь серьезные задачи не могли бы быть разрешены им вне рамок монументальной картины.
Если в первых пейзажах Васнецова, подобных «Серенькому дню», можно усмотреть идейную близость художника к ранним передвижническим пейзажам М.К.Клодта и другим представителям критического реализма в пейзаже, то уже в «Родине» звучит совсем новое восприятие родной природы.
Здесь также много грустной задушевности, но необозримые просторы, быстро несущиеся облака и перемежающиеся пятна света и тени - все вместе, включая и композицию картины и ее цветовое разрешение, оставляет в зрителе ощущение приподнятости, определенной гордости за эту пустынную, столько выстрадавшую, но не смирившуюся и только словно застывшую и скованную на время страну. Не трудно понять, что столь сложное и в какой-то мере патетическое настроение немыслимо было бы выразить в пейзаже-этюде.

Обращаясь к пейзажам Васнецова периода расцвета его дарования - «Кама», «Сибирь» и другие, - можно увидеть, что в них художник становится подлинным мастером пейзажа-картины, которая вполне может соперничать по глубине и силе воздействия на зрителя с лучшими картинами исторического и портретного жанра.
Не безынтересно на конкретном примере проследить, какими изобразительными средствами достигает Васнецов в пейзаже монументальности и строгости формы.

Если позволительно сравнение живописи с музыкой, то «Каму» 1895 года можно сравнить с торжественной симфонией, посвященной русской природе. Немного мы знаем пейзажей, равных «Каме» по эпичности и силе воздействия на зрителя.
Спокойно и величаво течет Кама между лесистыми берегами. Красота золотой осени напевает на зрителя задумчивое настроение. Пологие горы окутаны утренним туманом, поднимающимся от воды. Кажется, будто река дышит.
Огромная сила ощущается в застывшей подвижности пейзажа, в угрюмой тишине суровых берегов, в медленном течении воды. Люди бывают здесь редко. О пребывании их на берегу свидетельствуют шалаши и срубленные деревья. И кажется, что шалаши со временем разрушатся, буйный молодняк покроет вырубленную просеку, а Кама будет все так же величественно и торжественно катить свои тихие, задумчивые воды.
Простота и уравновешенность композиции придают пейзажу эпическое спокойствие. Расположенные несколько по диагонали река и гряда гор создают впечатление медленного точения воды. Все неподвижно, и в то же время все живет напряженной внутренней жизнью пробуждающейся утренней природы.
Это напряжение достигается контрастами, на которых построена картина. Легкое светящееся и переливающееся уральскими самоцветами небо на востоке противопоставлено тяжелой, написанной в притушенной цветовой гамме земле. Темные, строгие силуэты елей контрастируют с отражающимся в реке рассветным небом.
В цветовом решении картины преобладают спокойствие, уравновешенность всех ее частей, при которых напряжение отдельных цветовых пятен, сюжетно осмысленных, подчинено общему строю повествования. Тончайшие нюансы коричнево-красных и густозеленых тонов земли получают еще большую выразительность при сопоставлении с золотом осенней листвы.
Теплый цвет неба, отливающего перламутром, переходит в холодновато-серый тон, который перекликается с голубым дымком, поднимающимся над шалашами. Надломленная березка в правом углу, выделяясь на фоне буро-красных кустов, дает напряженный аккорд белого цвета и как бы уравновешивает по цвету и тону светящееся небо в противоположной части картины.
Это соединение общей уравновешенности больших контрастов и до предела напряженных пятен создает ощущение скрытой внутренней жизни природы, которая так захватывает зрителя.
Художник тщательно выписывает листву деревьев первого плана. Застывшая на фоне неба и темной зелени, она создаст в пейзаже впечатление той неподвижности и тишины, при которой бывает слышен шелест падающих листьев.
Широкими, сильными мазками пишет художник кусты и деревья. Мазок никогда не бывает безразличным и вялым. В картине все направлено к тому, чтобы пейзаж был содержателен, чтобы зритель мог почувствовать его большое идейное значение.
Выше говорилось о картинности лучших пейзажей Васнецова, ставящей их в один ряд с выдающимися произведениями реалистической живописи. Но есть еще одна черта эпичность, придающая особую ценность произведениям художника в период расцвета его таланта.

Понятие эпичности в пейзаже неразрывно связано с понятием народного эпоса. Это обусловливается и тем, что эпос, развиваясь и видоизменяясь в течение многих столетии, дошел до нас, неся на себе отпечатки всех изменений, сохраняя специфику многовековом истории. В эпических песнях и сказаниях, записанных собирателями в более поздние годы, ясно чувствуется древность их происхождения.
Эпический пейзаж также предполагает ощущение древности изображаемой природы, ее тысячелетней жизни со всеми изменениями. Жизнь природы во времени, в движении веков, наложивших на нее отпечаток, стремятся воссоздать мастера эпического пейзажа.
Но следует, однако, смешивать понятие эпической древности с понятием пейзажа, изображающего первобытную природу. Пейзажи классицизма нередко изображают природу в том виде, как она могла быть много веков назад. Но такое воссоздание древности но придает пейзажу эпичности, так же как и литературное произведение, посвященное прошлым векам, отнюдь не есть еще эпос. Картину древней, ныне не существующей природы мог бы написать и современник этой природы и художник, изучивший определенные науки. стр.1 - стр.2 - стр.3 - стр.4 - стр.5 - стр.6

Продолжение...