К лучшим пейзажам Аполлинария Васнецова традиционно относятся: «Тайга на Урале. Синяя гора» (1891, Третьяковская галерея), «Горное озеро. Урал» (1892, Картинная галерея БССР), «Оренбургские степи» (1893, Кировский художественный музей),
«Дебри Урала. Уренга» (1894, Одесская картинная галерея), «Сибирь» (1894, Русский музей), «Кама» (1895, Третьяковская галлерея),
«Озеро в горной Башкирии» (1895, Русский музей), «Баллада. Урал» (1897. Одесская картинная галерея), «Северный край» (1899, Русский музей) и другие.
Отличительной чертой пейзажей Васнецова 90-х и 900-х годов является их ярко выраженная «картинность» в лучшем смысле слова.
В истории пейзажной живописи в период идейного упадка искусства этюд, как правило, начинает приобретать самостоятельное значение, вытесняя законченные пейзажи-картины. Неясность целей искусства и душевная опустошенность заставляли художников уходить с пути создания пейзажей большого смыслового значения и обращаться к изображению случайных уголков природы. Правда, иногда и этюды, как это можно видеть во многих произведениях Поленова и Левитана, обладают всеми достоинствами пейзажа-картины, но в этом случае они не носят специфически этюдных особенностей, становясь картинами, написанными непосредственно с натуры. Но этюды с натуры остаются большей частью просто этюдами, беглыми зарисовками природы, в которых художник старается запечатлеть тот или иной поразивший его момент из окружающей жизни.
Внимание посетителей Третьяковской галереи часто привлекает картина «Тайга на Урале». В своих «Путевых очерках по Уралу» Васнецов, рассказывая об уральской тайге, пишет:
«Лес весь седой: земля седая от массы мха и лишаев;
серебристые стволы пихт кажутся еще седей от мха, длинными космами повисшего до самой земли. И так, падая один на другой, стволы свалившихся деревьев образуют непроходимые чащи и завалы».
Это описание таежного леса очень подходит к характеру природы, показанной Васнецовым в картине «Тайга на Урале». Быстро бегут низкие клубящиеся облака, почти задевая покрытые елями древние горы.
Неподвижно застыли вековые деревья, столпившись над черной ямой таежного болота, гнилыми испарениями окутывающего лесную чашу. Ничто не шелохнется. Тайга замерла, словно прислушиваясь к чему-то.
Ощущение напряженного ожидания создается контрастом мчащихся туч и застывшей неподвижностью на земле. Кажется, что сейчас пойдет дождь или снег и столетние деревья со стоном и скрежетом начнут
качаться из стороны в сторону под напором жестокого ветра. Но, привыкшие ко всему, они покорно ждут своей участи. Беспокойство усиливают и птицы, взволнованно поднявшиеся над лесом.
Построенная по диагонали композиция картины - рваная линия туманных гор, замыкающих горизонт, и одинокая ель, как бы упершаяся в небо,- подчеркивает ощущение молчаливого, гнетущего ожидания.
Несмотря на внешнее спокойствие величественного пейзажа, художник удивительно ярко дает почувствовать всю суровую напряженность состояния природы.